Все у нас получится!  - Евгения Перова

Пятнадцатое апреля Лина ждала с некоторым трепетом, но ничего особенного не произошло – тишь да гладь, не то что на прежней работе, когда к боссу с утра выстраивалась очередь поздравителей. Званцев приехал к обеду, по виду темнее тучи. Сразу закрылся в кабинете, приказав ни с кем не соединять, и вызвал начальника хозяйственной службы, устроив тому страшный разнос, слышный даже из-за закрытой двери: оказалось, что он очень даже умеет повышать голос. Хозяйственник вывалился в предбанник весь красный и попросил воды. Отдышавшись, он сказал, кивнув на дверь босса:

– На кладбище был! Сегодня ж годовщина. А мы прибраться после зимы не успели. Я виноват, забыл совсем. Про Старика-то помню, а вот про Диану запамятовал. А у него ж сегодня еще и день рожденья, у Званцева-то! Вот и злой, как не знаю кто. Старик помягче был, прямо скажем. А этот – что твой Малюта Скуратов. Представляешь, сразу приказ издал, чтобы никто не смел его ни с какими праздниками поздравлять, тем более подарки подносить. Под угрозой мгновенного увольнения. А ты говоришь!

И хозяйственник, пыхтя, удалился, а Лина покачала головой: да-а, страшное дело. Она втихомолку собирала прозвища, которые народ давал боссу: Лорд-Десница, просто Лорд, Железный Дровосек, а теперь еще и Малюта Скуратов. Вечером она осмелилась заглянуть к Малюте:

– Илья Константинович, я вам еще нужна?

Илья Константинович задумчиво на нее смотрел, и Лина с трудом удержалась, чтобы не проверить, все ли у нее в порядке с одеждой.

– Я могу идти домой?

Внезапно Илья ожил и спросил:

– Какие у вас планы на вечер?

– А что, мне придется задержаться? Ну, если надо…

– Может быть, поужинаете со мной?

Лина так изумилась, что даже слегка пошатнулась.

– У меня сегодня день рождения, – продолжил Илья, глядя в стол. – Как-то странно праздновать в одиночку, не находите?

– Да, странно. И совсем не праздновать – обидно. Конечно, я с удовольствием составлю вам компанию…

– Но?

– Нет-нет, все в порядке.

– Лина, немедленно скажите, в чем проблема.

– Никаких проблем! Просто я по пятницам обычно езжу к сыну, он у моих родителей. Это ближнее Подмосковье. Добираться в Москву оттуда не очень удобно, поэтому я тут снимаю. Ничего страшного: я им позвоню и скажу, что приеду завтра.

– Где именно живут ваши родители?

– В Ясногорске.

– Хорошо, мой шофер потом вас туда отвезет.

– Спасибо…

– Еще что-то?

– Мне бы нужно заехать сначала к себе, забрать кое-что для сына!

– Заедете. Это все?

– Да.

– Тогда пошли, не будем терять время.

Илья сразу же пожалел о необдуманном предложении, которое к тому же создало массу сложностей и для Лины, и для него самого. Что она думает, интересно? Что босс сошел с ума? Или собрался за ней приударить? Но усевшись в машину, Илья решил: «Пусть думает что угодно». Он знал, что не способен провести этот вечер в одиночестве – надо было и правда поехать к Долли. Ладно, он как-нибудь переживет изумление Лины, так и написанное у нее на лице. Лучше уж поужинать с ней, чем напиться в компании девушки по вызову. По дороге они молчали, и Лина физически ощущала окутывающую их неловкость: зачем Званцев ее пригласил, если явно не знает, как с ней обращаться?

В ресторане Лина почувствовала себя еще более неуютно: ее офисный костюм, купленный на первую зарплату, элегантный, но строгий, не слишком подходил к местной атмосфере. Но деваться было некуда. Зал ресторана напоминал дворец: колонны, золото, лепнина, хрустальные люстры, галантные сцены на шелковых обоях, темно-красные скатерти, зажженные свечи, розы в вазах; в центре круглого зала – белый рояль, а на небольшом подиуме – пара кресел и пюпитр с нотами. Через некоторое время подтянулись музыканты во фраках, которые весь вечер играли что-то изысканно-романтичное. «Красиво жить не запретишь!» – тихо пробормотала Лина и покосилась на Званцева. Он сосредоточенно изучал меню, с трудом сдерживая смех, потому что вдруг увидел ресторан глазами Лины: да, пафосно, ничего не скажешь! Илья выбрал это место случайно – самый центр, да и кормят неплохо, как ему помнилось: однажды угощал здесь инвесторов.

– Вы позволите мне заказать для вас? – спросил Илья, и Лина поняла: не хочет, чтобы она видела цены. – Что будем пить? Шампанское? Я сам, честно говоря, не очень люблю.

– Лучше вино.

– Возьмем красное. К мясу как раз. Или вы предпочли бы рыбу?

– Мясо – нормально.

– Так, что тут у них… Говядина по-китайски в соусе из черного перца, жаркое из ягненка, оленина по-монгольски, корейка ягненка с печеными овощами, японское мраморное мясо Кобе, бифштекс с фуа гра, трюфелем и спаржей…

– А можно вот это, которое с фуа гра! Всегда мечтала попробовать, – воскликнула Лина и мгновенно устыдилась: скромнее надо быть, скромнее.

Но Илья и бровью не повел:

– Хорошо, а я тогда возьму рибай с перечным соусом. А трюфели вы пробовали?

– Нет, не довелось. Зато спаржа у нас на огороде растет.

– Да что вы?

– Аспарагус знаете? Такие пушистые игольчатые ветки, их еще в букеты добавляют. Это и есть спаржа. Только сорт не тот. У меня мама огородница, она выясняла.

– Надо же, я и не знал.

– А я не знала, что ананасы на грядках растут! Думала, на пальмах, как кокосы.

– Пожалуй, для меня это тоже открытие.

– А бамбук – это вообще трава, представляете? Семейство злаковых. Со страшной скоростью вырастает, чуть не метр в сутки. Вот бы посмотреть! Сесть рядом и наблюдать. Я так хотела бы побывать в бамбуковой роще. Говорят, бамбук поет на ветру…

Лина понимала, что Званцеву вряд ли интересны эти ботанические откровения, которые она по дороге на работу вычитала в журнале, но не могла остановиться. Слишком уж невероятно было все происходящее: она с боссом в шикарном ресторане, собирается пробовать фуа гра с трюфелями, за ее спиной разливаются скрипка с виолончелью, а сам босс загадочно мерцает очками и чуть заметно улыбается, слушая Линин лепет.

– Я бы сказал, что бамбук звенит, – внезапно произнес босс. – Тихо и мелодично. Как ловушка для ветра.

– А вы слышали, да?

– Мне довелось там побывать. Бамбуковый лес Сагано. Это префектура Киото. Действительно, очень красивое зрелище и необычное впечатление.

Илья был в Японии полгода назад и специально поехал в Сагано, чтобы послушать бамбуковую музыку, которая, как сказал его психотерапевт, оказывает умиротворяющее воздействие и дает ощущение гармонии. Умиротворение и гармония так и не снизошли тогда на Званцева, а сейчас он вдруг поймал себя на мысли, что присутствие Лины, пожалуй, весьма поспособствовало бы умиротворению. И гармонии. Он даже сжал с силой кулак, чтобы отвлечься – настолько яркая картинка «умиротворения» предстала у него перед глазами. Тут, к счастью, подошел сомелье с заказанной бутылкой, и начались церемонии, на которые Лина смотрела широко открытыми глазами, а Илья старался не рассмеяться: уж очень выразительное лицо было у дамы. Бутылку торжественно продемонстрировали – Илья кивнул, потом не менее торжественно открыли и налили немного в бокал – Илья попробовал вино, проверил этикетку и оценил пробку. Наконец вино разлили по бокалам, и Лина сказала: